Уже неделю продолжается справедливое осуждение "уренгойского мальчика". И мальчики немецкие в глазах...
И только сейчас до меня дошло, что в этом словосочетании "уренгойский мальчик", так решет слух и рождает смутное ощущение дискомфорта.
Это характеристика юного персонажа как "мальчика".
"Мальчику", на секундочку, 16 (шестнадцать) лет. Ни хрена себе, "мальчик"!
Не будем упоминать хрестоматийный пример с Аркадием Голиковым, сегодня не поймут-с, да и "начудил" он, по-молодости, немало. Хоть и стал выдающимся писателем и, видимо, сильно страдал от своих же "эксцессов".
Вспомнил я нашего куратора, на Военной кафедре, полковника Нестерука. Вполне себе реальный человек. Так вот, он пошёл на фронт, на войну с "невинно-погибшими" ефрейторами, в 16 (шестнадцать) лет. Стал командиром орудия (не помню пушка это была или гаубица) в 16 (шестнадцать) с небольшим.
Тот же Янек Кос из великой книги Януша Пшимановского "Четыре танкиста и собака" (не фильма, а именно книги) сбежал воевать с добрыми ефрейторами в неполных 16 (шестнадцать) лет.
И стал командиром танка в неполных 17-ть. Но это так, небольшой штришок. Да и герои романа Юрия Бондарева "Горячий снег", не намного старше.
Такие вот мальчики.
Одни кладут свои жизни за Родину, а другие что-то блеют, посвёркивая шейной цепью в палец толщиной.
И те и другие "мальчики".
Journal information